- Там что порох хранится? - спросил я его, забыв о тонкостях перевода.

Испанец закивал головой, указывая то на мешок, то на погреб. А после того, как положил заряд на место, развёл руки так широко, как смог.

- Много? - снова вырвалось у меня.

Но солдат, не поняв моего вопроса, прекратил обсуждение этой темы и махнув мне рукой, призывая следовать за ним, стал выбираться на верх. Ни на минуту, не задерживаясь мой гид, достигнув основной палубы, пересёк её и открыв крышку очередного входа вниз, находившегося с противоположной стороны того, в котором мы уже побывали, исчез из поля моего зрения. Пришлось поспешать, иначе можно потеряться в этих лабиринтах.

Вниз вела широкая, с большим количеством ступеней лестница, по которой аккуратно передвигался мой спутник. Мне, следовать за ним совсем перехотелось, запах оттуда шёл такой, что даже здесь у меня выступили слёзы на глазах.

- Виктор, что там? - крикнул я товарищу, по несчастью.

Ответ получил не сразу, но всё же получил. Из него смог разобрать лишь два слова, сеньор и барон. Этого хватило чтобы понять, меня непременно хотят видеть внизу и причём чем быстрее, тем лучше. Ну это и понятно, долго в такой вони никто пробыть не сможет.

- Вот же гадство, придётся лезть - проговорил я, пытаясь рукавом перебить не приятный запах.

Ступеньки пробежал только пятки сверкали, в надежде на то, что смогу так же быстро выскочить наружу, сделав беглый осмотр помещения. Находилось оно кстати, на самом нижнем уровне. Наверное, на такой же глубине, где и хранилище с порохом и было в нём так же темно, как и там. Фонарей здесь оказалось два и мой спутник, скорее всего и звал меня для того, чтобы я оказал ему техническую поддержку в добывании огня. Запалив фитили, мы пошли вперёд, хлюпая ногами в какой то жиже.

- Протекает судёнышко - высказал я своё предположение, не много свыкнувшись с запахом.

Но через несколько шагов понял, что ошибся, корабль может быть и дал течь, но точно не в этом месте. По бокам трюма находились деревянные клетки, в которых мне удалось разглядеть овец, коз и курей, и текло то как раз от них. Находка конечно же интересная, но чего делать с обувью, после посещения этого места, вот вопрос.

Что находится в этом трюме я понял и дальнейшее моё пребывание в нём нанесет только вред здоровью. Я тронул идущего впереди Виктора за плечо и после того, как он обернулся, махнул рукой в сторону выхода, но проводник категорически замотал головой и можно сказать потребовал, двигаться за ним. Вот же извращенец, конечно ему этот запах может быть напоминает молодые годы, проведённые где нибудь на ферме родителей, а мне то он зачем.

Клетки с животными кончились и к моему дикому удивлению, следом за ними пошли точно такие же, но уже с людьми, которые щурясь смотрели на нас, не произнося не слова. Нарушил молчание Виктор, о чём то спросив молодого мужчину, тот в ответ ему радостно закивал и что то забормотал. Тут же камера заполнилась голосами и плачем, на которые беспрерывно реагировал мой спутник, разговаривая с каждым, кто пытался его о чем либо спросить. Лишь я оставался немым свидетелем не очень привлекательной картины, но как выяснилось ненадолго. Испанец повернулся ко мне и стал о чём то спрашивать. Сквозь крики я пытался уловить хотя бы одно ранее слышимое слово, но бесполезно. Когда мне это всё надоело, я махнул рукой в сторону выхода, пытаясь показать собеседнику, что мне пора на воздух, но тот скорее всего понял мой жест по своему, потому что кивнул головой и пошёл туда быстрее меня.

Поднявшись на палубы следом за солдатом, я не мог надышаться чистым, морским воздухом, о котором даже не вспоминаешь, в другое время. Мозги мои, получив свежую дозу кислорода, заработали быстрее и я задумался над тем, что делать с теми несчастными, которые так и продолжают сидеть в вонючем трюме. Но за меня всё решил солдат. Он прошёл мимо, неся в руке какую то железяку, потом снова спустился в низ, а через несколько минут оттуда стали появляться люди, радуясь дневному свету и одновременно ненавидя его.

Вскоре вся палуба заполнилась молодыми женщинами и несколькими десятками мужчин, тут же выстроившихся в длинную очередь к бочке с водой. Мне конечно понятно, что это рабы, которых пираты везли на продажу, но вот чего с ними дальше делать сообразить не могу. Надо вызывать Веронику, пускай она расспросит моего проводника об этих несчастных людях, может после этого что нибудь придёт на ум.

За Никой пришлось спускаться вниз, сама она подниматься, по этой страшной лестнице, испугалась. Я не гордый спустился, за одно помыл в морской воде вонючие берцы, а потом, можно сказать, на своих плечах доставил девушку на палубу старинного, парусного корабля. Не обращая никакого внимания на мою просьбу, тут же заняться переводом, подруга начала изучать постройку, лавируя между источаемыми страшное зловоние людьми.

- А чего это здесь такой запах? - спросила девушка вернувшись.

- Позови моего солдата и давай начнём беседу, - проигнорировал я её вопрос.

Через десяток минут выяснилось, что все эти бывшие заключённые, по закону действующему в той местности где до этого проживал и Виктор, и его, как оказалось, земляки, теперь переходят в моё распоряжение, как человека освободившего их из пиратского плена.

- Он говорит, что ты должен сам решить оставить их себе или продать кому то другому. А если появится желание, то можешь просить за них выкуп у родственников - перевела Ника слова испанского солдата и добавила от себя. - Так что ты теперь у нас рабовладелец, посмотри сколько молодых наложниц в твоём распоряжении. Вот только попахивает от них не очень.

- Ничего в баньку сводим, попарим как следует, отмоются - ответил я ей, на ходу прикидывая, что же делать дальше.

- Вот значит, как? Всех себе оставишь или может с кем нибудь всё таки поделишься?

- Конечно всех, чего это я добро своё разбазаривать буду - возмутившись, ответил я.

- Посмотрите на него, говорит и даже не покраснеет. Нет я могла предположить, что ты тот ещё типчик, но, чтобы вот так откровенно, прямо в глаза сказать такое! Этого я от тебя никак не ожидала.

- А чего ты хотела? Чтобы я взял и отпустил их на все четыре стороны, а вот вам хрен. Мне скоро и этих мало будет.

- Мало?

- Конечно мало, а кто в поле работать станет, за козами бегать, там их в трюме знаешь сколько? Сама, так ты на второй день заблеешь, а эти наверняка привычные к такому делу. У них же ещё нет ни фабрик, ни заводов, они только сельским хозяйством и живут.

- Так ты их что, на работу берёшь?

- Нет, в ансамбль песни и пляски. Привезу сейчас в крепость и заставлю хором петь.

Решение, что делать дальше, пришло само. Людей надо срочно накормить, эти твари их, после кораблекрушения даже поить перестали, так что не зря я их на корм рыбам отправил. Из рассказа моего испанского солдата мы узнали, что все эти люди жители северного побережья Испании. В плен они попали от двадцати до десяти дней тому назад. Всё это время их держали впроголодь, в клетках, в том самом месте, где мы их и обнаружили, на каждой из стоянок подсаживая всё новых и новых рабов. Вероника каким то образом умудрилась их пересчитать. Цифра эта наверняка приблизительная, но теперь я во всяком случае знаю, сколько примерно человек мне срочно требуется накормить. Мужчин, по предварительным подсчётам, семьдесят один, женщин, а вернее молодых девушек, сто двадцать восемь, хотя я практически уверен, что их сто двадцать девять, по другому не должно быть. Короче двести голодных, измученных неволей, не знающих ещё что с ними на самом деле произошло людей, снова свалилось на мою голову. Конечно Виктор уже провёл беседу с некоторыми из них, разъясняя образовавшуюся ситуацию. Но говорил он в основном о том, что теперь они принадлежат дону барону и должны молить господа, и благодарить своего господина, за освобождение из лап ужасных пиратов. Такой перевод дала мне, чему то беспрерывно улыбающаяся Вероника, может конечно она чего то и приукрасила, а может это испанец нагнал страху на и так затравленных людей, но в общих чертах всё правильно. То что теперь их жизнь во многом зависит от меня и от моих друзей, в этом я бы им сомневаться не советовал.